Завтра к этому часу, с надеждой думала Виола, уединившись в своей комнате, где собиралась уютно устроиться с книгой, он, возможно, уже будет на пути в Лондон, осознав, что сельская жизнь за неделю способна довести его до сумасшествия. В глазах закона и общества он будет собственником, предположила она, но скорее всего никогда больше не вернется сюда. Если он собирается претендовать на ренту, она попросту станет игнорировать его просьбы, пока они не прекратятся. К этому времени завтра она вновь будет владеть своим домом.

«Но с таким же успехом к этому времени завтра свиньи научатся летать», – подумала она со вздохом.

Виола оставалась в своей комнате вплоть до обеда. Она настроила себя на неизбежность пообедать с Фердинандом за одним столом, утешаясь тем, что, к своей радости, наверняка услышит его жалобы. Однако обеденный стол был накрыт только на одну персону, и дворецкий стоял позади стула Виолы во главе стола, ожидая, когда она соблаговолит приступить к трапезе.

– Где лорд Фердинанд? – поинтересовалась Виола.

– Он сказал, что будет обедать в «Голове кабана», сударыня.

– Думаю, он по уши сыт сегодняшними разговорами, – сказала Виола, облегченно улыбаясь и намереваясь насладиться едой.

– Полагаю, что да, сударыня, – с усмешкой согласился мистер Джарви, наливая в тарелку суп.

– Как вы думаете, ему понравился сегодняшний день? – Она испытывала огромное удовлетворение.

– Он, казалось, пребывал в хорошем настроении, когда я входил в гостиную, чтобы объявить об очередном посетителе, – сообщил ей дворецкий. – Он улыбался, разговаривал и приветствовал каждого посетителя, словно не мог придумать лучшего времяпровождения. Но осмелюсь заметить, что это было хитростью с его стороны, чтобы не показать, как мы все ему надоели.

– Да, – согласилась Виола, – уверена, что вы правы. – Однако она предпочла бы услышать, что он выглядел скучающим и раздраженным или мрачным и измотанным. – Вы говорили с мистером Пакстоном?

– Его милость потребовал показать ему бухгалтерские книги по управлению имением, а потом захотел узнать, кто вел их так аккуратно и пунктуально, – сообщил мистер Джарви. – Мистер Пакстон сказал мне, что милорд задал ему несколько вопросов, которые оказались более разумными, чем он ожидал. Его милость взял книги с собой наверх. Он сказал, что хочет изучить их более внимательно. Затем вместо того, чтобы выслушивать в библиотеке одного посетителя за другим, он поставил стул в середине холла, сел и начал разговаривать со всеми сразу. Я тоже был там, сударыня, и вам будет приятно узнать, что он абсолютно ничего не смыслит в сельском хозяйстве. Он полный невежда в этом вопросе.

– Действительно? – спросила Виола, раздраженная тем, что лорд Фердинанд придумал, как спастись от множества посетителей, но также довольная тем, что его присутствие в холле позволило дворецкому стать свидетелем его несостоятельности и смущения.

– Да, сударыня, – подтвердил дворецкий, – но он умеет слушать и знает, какие следует задавать вопросы. И он любит пошутить. Он не раз заставлял собравшихся смеяться. Я даже сам улыбнулся его шутке о городском волоките и сельском священнике. Похоже, что…

– Благодарю вас, мистер Джарви, – твердо оборвала его Виола. – Я не в том настроении, чтобы шутить.

– Да, сударыня. – Когда мистер Джарви убирал ее пустую тарелку, его лицо вновь приняло свое привычное бесстрастное выражение.

Виола почувствовала угрызения совести за свою резкость. Но все же ему что, удалось всех привлечь на свою сторону? Неужели никто не понял, что он по привычке очаровывал всех и каждого, тем самым выбивая почву у нее из-под ног, так что ей не оставалось ничего иного, как уехать отсюда?

Эта мысль полностью лишила ее аппетита.

Возможно, он пробудет в гостинице допоздна и налижется там. Возможно, он устроит представление и покажет себя в истинном свете. Возможно, она даже услышит шум со стороны «Головы кабана», когда сегодня вечером выйдет из церкви после спевок хора. Это услышат и другие участники хора. Какое это доставило бы ей удовольствие!

Однако эта последняя слабая надежда растаяла час спустя, когда Виола оставила лошадь и экипаж в конюшне священника и вошла в церковь. Она почти опоздала; остальные участники хора уже собрались в зале.

Первым, кого увидела Виола, войдя в зал, был лорд Фердинанд Дадли.

Глава 7

Фердинанд вскоре понял, что происходило вокруг него.

Его день был тщательно спланирован, начиная с петушиного крика, прозвучавшего задолго до рассвета. Похоже, он должен был завершиться прескверным обедом в «Сосновом бору». Если поданный ему завтрак указывал на возможности кухарки готовить блюда, способные вызвать заворот кишок, он лучше пообедает в «Голове кабана», хотя и там он больше не был желанным гостем.

Самое странное, размышлял Фердинанд, поедая в отдельном кабинете гостиницы бифштекс и пирог с почками, что он получил огромное удовольствие от этого дня.

Хотя и не совсем. Виола Торнхилл, словно заноза, портила ему настроение. Утренняя прогулка верхом развлекла его после того, как он собрал все силы, чтобы встать с постели раньше вошедшего в поговорку жаворонка. Ему было интересно поговорить с Пакстоном и внимательно ознакомиться с бухгалтерскими книгами по имению. Он намеревался учиться и дальше. Он уже понял, что за два года убыточное имение стало приносить приличный доход. Очевидно, Пакстон был неплохим управляющим.

Фердинанд получил огромное удовольствие от разговоров с работниками имения и фермерами-арендаторами, отделяя подлинные проблемы от множества мелких жалоб, наблюдая за отдельными личностями, выделяя заводил и тех, кто шел за ними. Ему нравилось шутить с посетителями и наблюдать, как таяла их первоначальная враждебность.

Не так просто было завоевать и доверие Пакстона, искренне преданного мисс Торнхилл.

Фердинанд всегда предпочитал избегать дневных визитеров, но сегодняшние оказались очень занятными, особенно потому, что каждый посетитель пришел с явным намерением до смерти ему наскучить.

Но дело было в том, что его давно занимали новые веяния в строительстве дорог, а разговор о домашнем скоте можно было легко перевести на разговор о лошадях, одну из любимых тем Фердинанда. Леди, посещавшие занятия по шитью, с любопытством встретили рассказ о том, как мальчиком лорд Фердинанд уговорил свою няню научить его вязать и за неделю связал шарф, который становился все уже, так как он постепенно спускал петли, но после того, как Фердинанд его закончил, шарф, положенный на пол, протянулся вдоль всей детской. Что же касалось просьбы учителя местной школы найти преподавателя латыни, то Фердинанд, получивший в Оксфорде степень по латыни и греческому, предложил свои услуги в качестве такового.

Конечно, все те люди, с которыми он встретился сегодня, относились к нему неприязненно. Многие, возможно, так и не полюбят его. Их враждебность была данью Виоле Торнхилл, которая, похоже, завоевала всеобщее уважение и даже любовь за те два года, что жила в «Сосновом бору». Но Фердинанд не отчаивался. Он всегда отличался общительностью и никогда не испытывал трудностей в отношениях с другими людьми.

Ему казалось, что он будет наслаждаться жизнью в деревне.

Священник сказал, что вечером состоится спевка участников церковного хора. Его жена даже пригласила Фердинанда присоединиться к ним, хотя произнесла это таким тоном, что он понял: она явно не ожидала, что он примет ее приглашение. «А почему бы и нет?» – подумал он, отодвигая от себя тарелку с наполовину съеденным на десерт пудингом. Ему пока еще не хотелось возвращаться в «Сосновый бор». Окажись он там, ему бы пришлось либо беседовать в гостиной с мисс Торнхилл, либо тайком пробираться в комнату, где ее не было, а он никогда ничего не делал украдкой. Однако провести еще один вечер, выпивая в баре, ему тоже было не по душе. Уж лучше отправиться на репетицию церковного хора.